Крылова Елена Андреевна

педагог-психолог Литвиновской  основной школы

          Школьные психологи, в основном, получаются из людей, закончивших специальность «педагогика и психология» и переученных учителей невостребованных предметов. Педагогические специальности не в почете у нас в стране, туда идут неохотно. Оно и понятно: адская загруженность, максимум ответственности и мизерная оплата труда. Большинство абитуриентов, выбравших специальность ” педагогика и психология” не имеют ни малейшего представления, что она из себя представляет. В лучшем случае они представляют себе собственную частную психологическую практику, не замечая слово “педагогика” в названии специальности, в худшем ничего не представляют, им просто нужен диплом о высшем образовании.
И так маломотивированные студенты сталкиваются с огромных количеством неинтересных им педагогических дисциплин, которые они считают “ненужными”.
Все четыре года обучения студентам читают лекции кандидаты и профессора, которые в большинстве своем никогда не работали в школе. За все время обучения студенты контактируют с учителями и школьными психологами только во время двух-трех непродолжительных школьных практик. Большинство студентов во время практики клепают невнятные отчеты и проводят пару развлекательных классных часов. Школьная практика для них тяжелое и непонятное бремя, так как они изучали только теорию. Студенты не знают, что делать в реальности с полным классом орущих восьмиклассников и как заполнять протоколы диагностики.
Потом вчерашние студенты приходят работать в школу. Как и любые новички, они в растерянности и плохо понимают, что делать. Директора школ тоже плохо понимают, что должны делать школьные психологи. Новоиспеченный психолог получает на руки устав школы, невнятные методички для учителей и в лучшем случае подобие годового плана.
На большинство рабочих кабинетов, которые получают психологи, страшно смотреть. Обычно это бывшие подсобные помещения, крохотные закутки с хранящимся инвентарем.Также психологов любят сажать в один кабинет с социальными педагогами, организаторами или библиотекарями. Эти кабинеты ремонтируются в последнюю очередь, если вообще ремонтируются.
Администрации постоянно кажется, что психолог ничего не делает. Поэтому его надо занять. Психологам предписывается организовывать различные школьные мероприятия, подменять заболевших учителей, сопровождать учеников на олимпиады, дежурить на школьных дискотеках, словом, делать все то, от чего открещиваются другие учителя.

Помимо этих разнообразных дел к психологу постоянно приводят детей: неуспевающих, хулиганящих, подравшихся, оскорбивших учителей, плачущих, социально неблагополучных, одаренных, инвалидов. Приходят родители с вопросами и жалобами на детей. Приходят учителя с тем же.

При этом вопрос доверия к школьному психологу стоит остро. Действительно серьезные проблемы родители, дети и учителя никогда не будут обсуждать с психологом. Этичность этичностью, но всем очевидна зависимость психолога от администрации школы. Кроме того, отчет о консультации может прочитать любой любопытствующий из любой комиссии. Да и потом, как откровенничать с психологом, если за соседним столом сидит, к примеру, социальный педагог.

Так как администрации точно неизвестно, какую документацию должен вести психолог, то руководствуются принципом: чем больше, тем лучше. У типичного школьного психолога на полках лежат папки по классам, по проведенным мероприятиям, по диагностике, по открытым занятиям, папки с индивидуальными занятиями, папки с рисунками, папки по неблагополучным детям, папки по одаренным детям, папки с планами и т. д. Кроме того, должны быть тематические папки, посвященные ЗОЖ, ВИЧ/СПИДу, профилактике суицида, толерантности, профилактике экстремизма, подготовке к ЕНТ и прочее. Все могут потребовать для проверки.
Заниматься живыми детьми времени нет.
Одурев от непонимания, школьный психолог идет в книжный магазин поискать подходящую литературу насчет своей работы. И не находит ни методических пособий, ни инструкций. А если и находит, то не казахстанских авторов.
Конечно, казахстанские психологи из высшей школы время от времени пишут методички и книги, которые будут полезны для казахстанских реалий. Но простым школьным психологам их не достать. Такие книги издаются в университетах и редко попадают в книжные магазины. А если попадают, стоят очень дорого. А сельским психологам вообще никогда не попадают.
Поэтому среднестатистический школьный психолог Казахстана лезет в интернет читать российские методички.
Четко разработанных должностных инструкций нет. Вопрос с нагрузкой и начислением заработной платы до конца не решен.
Остро стоит вопрос и с количеством детей. Когда на одного психолога в школе две тысячи детей, он разрывается. С такой организацией работы нечего и мечтать, что школьный психолог заметит суицидальные жесты какого-нибудь ребенка или отметит необыкновенные способности другого. С такой организацией работа школьного психолога – чистая формальность.
Многие психологи, даже работая долгие годы, так и не овладевают своей профессией. В беготне по различным школьным делам у них нет времени время погрузится в свою профессию. Коррекционные занятия они проводят как уроки труда, тестируют бездумно, результаты обработки тестов не анализируют.
Иногда школьных психологов отправляют на повышение квалификации. Там они встречаются с коллегами, которые точно также не знают, как им работать. Кандидаты наук читают им теоретические лекции и идут домой. А школьные психологи идут в свои необустроенные кабинеты к папкам.
Причем курсы повышения квалификации выбираются по принципу “любые подойдут, лишь бы были пройдены”. Так, психолог, работающий в своей школе с десятком умственно отсталых детей, вдруг две недели изучает в Алматы особенности диагностики младших школьников, к примеру.
Позволить себе качественное повышение квалификации за свой счет школьный психолог не может, он получает копейки.
В сто раз хуже приходится психологам в казахским школах, так как профессиональной литературы на казахском языке – кот наплакал. Спасает прокачанный со студенческих времен навык перевода с русского языка учебников и пособий.
Как и в любой профессии, среди психологов встречаются откровенные халтурщики и психологи с призванием. Более-менее бойкие психологи сбегают через пару лет в другие области психологии, вспоминая школу как страшный сон. Малая часть пытается работать хорошо, опираясь на скудные ресурсы школы и собственный энтузиазм. Большая часть психологов эмоционально выгорает и смиряется с реальностью, в которой школьный психолог – недоучитель и недопрофессионал.

Мне очень жаль школьных психологов. Для них условия не созданы: зарплата мизерная, довлеет бумажная волокита. Кабинет школьного психолога полон всякими папками. У кого бумаги в норме, тот и считается хорошим специалистом. Сама как школьный психолог, знаю о чем говорю. Хотелось чтобы убрали бюрократизм, увеличили  зарплату. Это очень тяжёлая профессия. Смотрите, к психологу приходят подростки со своими проблемами. Он каждому сочувствует, помогает  вся энергия уходит. Завтра он сам может заболеть. Этот труд должен хорошо оцениваться в деньгах. Зарплату психологам должны платить не школы, а местные акиматы. Потому что, если зарплату платит школа, то психолог подчиняется директору. Расскажу случай из своей практики. Начало сентября. Первоклассник  отказывается ходить в школу, убегает от мамы и постоянно плачет, стоит упомянуть о школе. Мама привела ребенка на беседу. После беседы директор школы  потребовала у меня отчета, мне пришлось ответить, что это  профессиональная этика, и я не имею права обсуждать это ни с кем кроме других психологов. Вот поэтому зарплату должны платить местные органы управления в частности акиматы.

В общем, создается парадоксальная ситуация. Психолог – незаметная малопонятная фигура в школе. При этом он несет ответственность за психологическое состояние каждого учащегося. Недаром о нем сразу вспоминают, когда случаются проблемы с учащимися.
Понятно, что школьная психологическая служба Казахстана только встает на ноги. Надеюсь, что в столичных школах жизнь у психологов более радужная. Надеюсь, что в частных школах признают необходимость качественного психологического сопровождения учебного процесса